Услышанное мною в дороге заставило задуматься. И провести ряд аналогий…
«…Вот какие мысли проносились у меня в голове, когда ровно в семь вечера я вошел в главные ворота старинного Замка Храма, где была мне назначена встреча.
Никого. Я прождал полчаса, куря одну сигарету за другой, пока не решил, что перепутал – церемония назначена на семь утра, то есть завтра. Но в тот миг, когда я собрался уходить, появились двое юношей с голландским флагом в руках и с вышитыми на одежде раковинами – символами Пути Сантьяго. Они подошли ко мне, мы обменялись несколькими словами и поняли, что ждем одного и того же. Я с облегчением убедился, что ничего не перепутал.
Каждые пятнадцать минут приходил новый гость – австралиец, пятеро испанцев, еще один голландец. Если не считать нескольких вопросов о времени церемонии, – оказалось, не я один мучился сомнениями, – беседы мы не вели. Присев все вместе в полуразрушенном дворике, где в старину хранили съестные припасы, мы решили ждать, что же за всем этим воспоследует. Даже если ждать придется еще один день и одну ночь.
Но поскольку ожидание все длилось, все же завязался разговор о том, кто по какой причине явился сюда. Вот тогда я и узнал, что Путь Сантьяго используют различные ордены, в большинстве своем связанные с Традицией. Собравшиеся здесь люди прошли через множество испытаний и обрядов инициации, которые я, впрочем, узнал давным-давно, в Бразилии.
Так что высшую степень Первого Пути искали только я да австралиец. Он не вдавался в подробности, но я понял, что ритуалы его сильно отличались от ритуалов, принятых в RAM.
И примерно в 8:45, когда мы собрались наконец поговорить о жизни каждого из нас, раздался удар гонга. Он донесся из бывшей часовни замка. Туда мы все и направились.
А то, что предстало нашим взорам, производило сильное впечатление. Часовня – или то, что еще оставалось от нее, ибо она являла собой почти сплошные развалины, – была освещена многочисленными факелами. Там, где некогда высился алтарь, стояли в ряд семеро в стальных шлемах и кольчугах, с мечами и щитами в руках. У меня перехватило дыхание: показалось, что время потекло вспять, и единственное, что вернуло меня к действительности, была наша собственная одежда – джинсы и рубашки с вышитыми на них раковинами.
Даже в тусклом свете факелов в одном из семерых тамплиеров я узнал Петруса.
– Подойдите к своим наставникам, – произнес тот, кто казался старше других. – Смотрите только им в глаза. Разденьтесь и получите новую одежду.
Я направился к Петрусу и взглянул ему в глаза. Он пребывал в некоем трансе и вроде бы не понял, кто стоит перед ним. Однако в глазах его я прочел печаль – ту самую печаль, что звучала в его голосе прошлой ночью. Сбросил с себя одежду, и Петрус протянул мне черную надушенную тунику, свободно ниспадающую с плеч. Я подумал, что у одного из этих наставников должно быть больше одного ученика, но у кого именно – проверить не смог, потому что не сводил пристального взора с Петруса.
Первосвященник велел нам выйти на середину часовни, а двое рыцарей принялись очерчивать магический круг, освящая его заклинаниями:
– Тринитас, Созер, Мессия, Эммануэль, Саббах, Адонай, Атанатос, Иису…
И вскоре, суля нам необходимую защиту, круг замкнулся. Тут только я заметил, что четверо были облачены в белые туники, что означало – они принесли обет полного целомудрия.
– Силою ангельской, Господи, облачаюсь я в одежды спасения, и пусть все, чего я ни пожелаю, станет явью по воле Твоей, трижды священный Адонай, да будет царствие твое вечным. Аминь.
И он набросил на кольчугу белый плащ, на плече которого был вышит красный крест Ордена Храма. Прочие рыцари последовали его примеру.
Было ровно девять – наступил час Меркурия, божественного вестника. И снова стоял я в центре круга Традиции. В часовне воскурялись благовония – росный ладан, базилик, мята.
Началось большое заклинание, произносимое всеми рыцарями:
– Великий и могущественный царь Н., правящий по воле Всевышнего над всеми духами горними и дольними, и в особенности – над Адским Орденом Владычества Восточного, заклинаю тебя <опущено>, явись и исполни волю мою, какова бы ни была она, могуществом Всевышнего и Создателя, Творца и Повелителя всего сущего в небесах, на земле и в преисподней.
Глубочайшая тишина осенила всех нас, и, даже не видя, мы почувствовали присутствие того, кто был вызван. Таково было освящение Таинства, знак, позволяющий продолжать магические ритуалы. Мне доводилось сотни раз участвовать в подобных церемониях, и результаты их бывали куда более ошеломительными, нежели в этот час. Но, должно быть, часовня в замке Храма подхлестнула мое воображение, ибо я был уверен, что вижу, как парит в левом углу часовни нечто вроде никогда прежде не виданной мною птицы в блестящем оперении.
Первосвященник, не заступая за магическую черту, окропил нас водой. Потом священной тушью вывел на полу 72 имени, которыми в Традиции зовется Бог.
И все мы – пилигримы и рыцари – начали произносить эти священные имена. Пламя факелов трещало, и это был знак того, что дух, которого мы заклинали, покоряется нам.
Пришел черед Танца. Я понял теперь, почему Петрус накануне обучил меня совсем другому танцу, столь отличному от того, к которому я привык на этом этапе церемонии.
Нам никто не продиктовал правил, но каждый и сам знал, что нельзя выходить за пределы этого защитного круга, ибо у нас, в отличие от рыцарей, под одеждой не было кольчуг.
Прикинув радиус окружности, я сделал в точности то, чему научил меня Петрус.
И начал вспоминать детство. Где-то в душе у меня зазвучал далекий женский голос, напевавший песенку, под которую водят хоровод. Опустившись на колени, я весь съежился, приняв положение ростка, и вскоре ощутил, как начинает танцевать моя грудь – пока только грудь. Я хорошо себя чувствовал и уже полностью предался ритуалу Традиции.
Но вот мелодия внутри меня изменилась, движения мои стали более резкими и порывистыми – и я вошел в экстаз. Все потонуло во тьме, и тело мое утратило вес. Я полетел над цветущими полями Агаты и на них встретился с дедом и дядей – в детстве моем оба значили для меня чрезвычайно много. Я улавливал колебания Времени, окутанного лоскутной тканью дорог, которые перемешивались, перетекали одна в другую, становились – при всей разности своей – единым целым.
Спустя какое-то время мимо, блистая красным, стремительно пролетел австралиец.
Следующий образ, явившийся мне в целостном виде, был чашей для причастия и дискосом– подносиком, на котором во время мессы священник подносит прихожанам кусочки священной гостии, – и он стоял у меня перед глазами так долго, словно хотел сказать мне что-то. Я попытался было расшифровать этот образ, но не смог, хоть и не сомневался, что он каким-то образом связан с моим мечом. Потом я увидел, как нож RAM засверкал во тьме, сгустившейся после исчезновения чаши и дискоса. Клинок приблизился и стал лицом Н., вызванного нами духа и моего давнего знакомца. Но с ним не возникло никакой связи, и лицо его пропало во тьме, то появлявшейся, то исчезавшей.
Не знаю, сколько продолжался этот танец. Но вот внезапно раздался голос:
– ЯХВЕ, ТЕТРАГРАММАТОН…
Я не хотел выходить из транса, но голос настаивал:
– ЯХВЕ, ТЕТРАГРАММАТОН…
И я узнал голос Первосвященника, заставлявший меня и всех кругом выйти из транса. И это приводило меня в бешенство. Традиция оставалась корнем моего бытия, и я не хотел возвращаться к действительности. Однако Первосвященник был упорен:
– ЯХВЕ, ТЕТРАГРАММАТОН…
И, не в силах удержаться, я против воли спустился на землю и вновь очутился в магическом круге, в древней замковой часовне.
Мы – пилигримы – переглянулись. Внезапность перехода огорчила всех. Мне ужасно хотелось рассказать австралийцу, что я видел его. Но, встретившись с ним глазами, понял, что в этом нет нужды: он тоже видел меня.
Рыцари окружили нас, оглушительно стуча мечами о щиты, покуда не заговорил Первосвященник:
– Дух Н., покорствуя моей воле, ты явился сюда и потому я даю тебе свое торжественное позволение удалиться, не чиня никакого вреда и ущерба ни зверю, ни человеку. Ступай, говорю тебе, но будь готов вернуться по первому зову – когда в соответствии со Священными Ритуалами Традиции ты будешь вытребован к нам сюда снова. Заклинаю тебя – удались спокойно и тихо, и да почиет Божий Мир неизменно и вечно между тобой и мною. Аминь.
Круг разомкнулся. Мы преклонили колени, опустили головы. Один из рыцарей вместе с нами прочел семь раз «Отче наш» и семь раз «Аве Марию». Первосвященник прибавил к этому еще семь «Верую», заявив, что так решила Пречистая Дева Междугорская, явления которой отмечались в Югославии с 1982 года. Теперь мы начинали Христианский Ритуал.
– Эндрю, встань и подойди сюда, – сказал Первосвященник.
Австралиец приблизился к алтарю, перед которым стали семеро рыцарей.
И один из них – наверно, его проводник – спросил:
– Брат, нуждаешься ли ты в Доме?
– Да, – отвечал австралиец.
И тогда я понял, что мы присутствуем при посвящении в рыцари Храма.
– Знаешь ли ты, сколь велики тяготы для вступающего в пределы его? Знаешь ли, какие законы милосердия правят в нем?
– Я готов вынести все во имя Божье и хочу стать слугой и рабом Дома навсегда, до последнего часа моей жизни, – отвечал австралиец.
Последовала еще череда ритуальных вопросов. Одни в нашем сегодняшнем мире уже потеряли смысл, но другие были проникнуты глубокой верой и любовью. Эндрю с поникшей головой
отвечал на все.
– Достойный брат, ты просишь о многом, ибо видишь лишь оболочку нашей религии – красивых коней и нарядную одежду, – промолвил мой проводник. – Но не знаешь, сколь суров наш устав, ибо нелегко будет тебе, хозяину самого себя, стать послушным слугой других. И редко доведется тебе поступать по собственной воле и разумению. Ты захочешь остаться здесь – а тебя отошлют за море, тебе полюбится Акра, а придется ехать в Триполи, в Антиохию или в Армению. И когда тебя будет томить сон, придется ночи напролет не смыкать глаз, а когда ты расположен будешь бодрствовать, тебе прикажут идти спать на ложе твоем.
– Я желаю войти в Дом, – отвечал австралиец.
– Я желаю войти в Дом, – отвечал австралиец. Казалось, что рыцари прежних времен, некогда обитавшие в этом замке, одобрительно взирают на церемонию посвящения. Факелы потрескивали беспрестанно.
Австралиец, которому задали еще несколько предостерегающих вопросов, всякий раз заявлял о своей готовности принять любые испытания, ибо он желает войти в Дом. Наконец его проводник обернулся к Первосвященнику и повторил ответы испытуемого. Первосвященник торжественно спросил, согласен ли он подчиняться всем нормам и правилам Дома.
– Да, Наставник, согласен, если будет на то воля Божья. Перед лицом Его, перед вами и братьями моими смиренно прошу вас и к вам взываю именем Господа нашего и Пречистой Девы о том, чтобы приняли меня в свое сообщество и осенили духовной благодатью Дома, как всякого, кто хочет быть слугой и рабом в Доме отныне и впредь, до конца дней моих.
– Во имя Господней любви введите его в сообщество, – промолвил первосвященник.
И в этот миг все рыцари обнажили мечи и воздели их к небу. Потом опустили клинки, образовав вокруг головы Эндрю подобие стальной короны. В пламени факелов лезвия мечей заиграли золотым блеском, и от этого все происходящее обрело характер священнодействия.
Наставник величаво приблизился к австралийцу и протянул ему меч.
Кто-то ударил в колокол, и под сводами старого замка гулким эхом раскатился, бесконечно повторяя сам себя, звон. Все мы потупились, потеряв, таким образом, рыцарей из виду. А когда вновь подняли головы, нас осталось только десятеро – австралиец вместе с ними отправился на ритуальное пиршество.
Переодевшись, мы распрощались друг с другом запросто. Церемония, должно быть, оказалась долгой – уже занимался рассвет. Безмерное одиночество заполнило мою душу.
Я завидовал австралийцу, вернувшему себе свой меч и достигшему конца пути. Я же остался один, и некому отныне будет вести и направлять меня, ибо Традиция – в одной далекой стране, расположенной в Южной Америке, – отторгла меня от себя, а пути назад не указала. И хоть мне пришлось пройти Дивным Путем Сантьяго, который сейчас близится к своему завершению, но я так и не узнал тайну моего меча или способ обрести его.
А колокол все звонил. Выйдя из замка – было уже совсем светло, – я понял, что звон доносился с ближней церкви, сзывая прихожан к заутрене. Город просыпался, готовясь к рабочей неделе, к несчастной любви, к отдаленным мечтаньям, к неоплаченным счетам. И ни колокол, ни город не ведали, что этой ночью в очередной раз состоялся древний ритуал, и все, что на протяжении столетий считалось мертвым, продолжало жить, обновляться и доказывать свое необоримое Могущество.»
Я как-то писал, что раз меня атаковало более трех тысяч магов. Было тяжело первые несколько минут. Потом я перенес свой образ на самих атакующих, после чего они уже атаковали только сами себя. Примерно через пол часа было все кончено, атака захлебнулась. Кто и какой понес ущерб, я не интересовался. Написать то написал, но как всегда рефлексировал, правильно ли я «увидел», не иллюзия ли это была, и прочее и прочее. Рефлексировал короче.
Были и еще поучительные моменты из моей практики противостояния масонам. Потом появился некий человечек, как позже выяснил, вербовщик, пытавшийся из новоиспеченных просыпающихся и полуинициированных местных эзотериков сколотить масонскую ячейку.
Время шло. Накапливался опыт, суммировались случаи из практики. Уже начала поступать информация, что в местной власти тусуются всякого рода полумаги и полушаманы, вовлеченные в своего рода массонский круг более высокого градуса.
В это время проходила чистка эфира и то один, то другой «посвященный» чиновник начали попадать в неприятности. Тут то и полезли «масонские» уши в противостоянии к центральной Российской власти. Всплыло слово «саботаж».
Примерно в это время я и прослушал «Дневник мага». Очередной пазлик встал на свое место в непростой картинке Мира на Земле.
Вернее противодействия зла на Земле нормальному порядку вещей.
Помимо остальных эпизодов, дающих понять способы и методы вербовки, обучения беспрекословному подчинению в масонских кругах, из вышеприведенного эпизода становится понятен масштаб вербовки и последующего присутствия агентов в разных общественных институтах. По всему миру, в том числе и России. Имя им легион.
Забавно то, что описанные приемы обучения героя книги в видоизмененом виде проходили и в моей практике, вплоть до «одержания» бесами. Но только меня проводили через эти уроки Высшие.
В книге Коэльо практически в открытую говорит о том, что на своих мессах масоны вызывают демонов. Я же в своей практике неоднократно сталкивался с тем, что масоны пытались атаковать меня демонами. Приезжал как-то даже дурачок, заряженный по самую макушку сорока, кажется, демонами, удерживаемых магическими татуировками. У него не получилось выполнить поставленную перед ним задачу.
Вчера пришло знание, которое изложил в посте - http://eaquilla.livejournal.com/1635634.html :
«Когда, не так давно, прошла гроза над Москвой, ...такая... грандиозная, произошел энергетический прорыв, очистилось ментальное поле над Россией. Пошла ответка. В этот момент произошел теракт в Ницце, сорвался переворот в Турции и Армении.
Эпоха зеркалирования...»
После его размещения на меня посыпались атаки масонов. Чудаки вероятно решили, что я причастен к очистке ментального поля от негатива и ноосферы от хлама, что туда накачивали структуры, подконтрольные им. Не, ну не без этого конечно, но моего участия полагаю, лишь мааааленькая десятая доля процента.
А сегодня продолжаю находиться «в потоке темы», в ленту попал вот такой материал - http://eaquilla.livejournal.com/1635893.html , где в частности Лео Загами рассказывает: «…большинство людей, которые состоят в масонстве не знают об этом. Также существуют другие тайные общества, которые берут в свои круги, только масонскую элиту и в этих кругах практикуют сатанизм. … Джорж Буш, является Магогом. Я покажу тебе имя Магог , которое находится в списке демонов, которых призывают иллюминаты. Потому что каждый из иллюминатов берет себе имя определенного демона, чтобы демон мог управлять им и мог использовать его с целью захвата власти…».
Именно об этом упомянул Коэльо, вот в этом эпизоде – «…Клинок приблизился и стал лицом Н., вызванного нами духа и моего давнего знакомца. Но с ним не возникло никакой связи, и лицо его пропало во тьме, то появлявшейся, то исчезавшей.»
Что до меня, я не состою в масонстве. Однако меня ведут Высшие, именно под их непосредственным управлением я был инициирован на Князя Света и Тьмы, в присутствии трех живых свидетелей. Боги Вишну и Шива, исполнив танец, слились в единое целое и вошли в меня, слившись с моей душой. В христианской традиции Вишну мы знаем под именем Всевышний, Шиву под именем Дьявола. Еще раз напоминаю, что Дьявол, сатана, лукавый, Люцифер – это не множество имен одного существа, это именования разных сущностей.
Обратили внимание, что имя Дьявола практически ушло из популярной эзотерической и околоизотерической литературы? Дьявол избавился от морока зла и стал тем, кем он и должен быть. Зато сатана замелькал в публикациях особенно часто и сатанисты, ищущие его покровительства пестрят в прессе. Но сатаны уже нет. Развоплощен.
А вот легионы масонов остались. И «Первосвященники» их лихорадочно ищут себе иного ментального покровителя.
И да будет на все воля Всевышнего!
Любви и Справедливости Всевышнего!
PS. Все вышеописанное является плодом воображения автора, все события и персонажи вымышленные, а совпадения случайны.
Journal information